А путь петлял по косогорам,
И по низинам, по верхам,
То круто поднимался в гору,
А то спускался в тартарам.
То был надежно крепко выстлан
Булыжной гулкой мостовой. -
Не подойдешь ко мне на выстрел,
Не поплатившись головой! -
А то гулял мой путь по топям
И в луже я тонул взахлёб,
То на многострадальной попе
По перекатам было грёб.
То растилался перед каждым
Ковром под ноги им ложась,
Пока не понял я однажды,
Что чистота не любит грязь.
И кто тогда, пусть мне в науку,
Не вытер ноги об меня?
Кто не плевал в меня от скуки,
Хотя б за просто так, без зла?
Им всем сегодня благодарен, -
Хоть был плохим учеником,
Катастрофически бездарен
Я воспитуем самым дном.
И так всё трудно доходило,
Словно на камне письмена,
Тачала наземная сила
На мне невнятные слова.
И уже долго, очень долго
Волна утюжит мой гранит,
Что, подчиняясь чувству долга,
Я ею постоянно бит.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Публицистика : Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
